Аст Ахэ

Добавлено (09.06.2009, 19:59)
---------------------------------------------
Холм был высок и просторен, окружённый частоколом елей и редких молодых берёзок. Солнце ползущим огненным шаром медленно выплывало из-за горизонта, отбрасывая тени деревьев на шесть часов утра, режа глаза наездника яркими прямыми лучами. Была весна... в преддверии самого лета. В ветре уже не стоял терпкий холод зимы, но и не витало истинно летнее тепло, погода обманывала: ветер нёс звон колокольчиков и шелест молодняка листьев, скрипки кузнечиков и радостное щебетанье птиц. Однако вода в реках и озёрах, стоило в них зайти, обдавала колючим холодом, а в тени чувствовалось нечто промёрзлое, ещё не оттаивший осадок зимы - змейками ветра вплетающийся в зелёную травку. В лесу царила тишина и покой...
На вершине холма же всё было иначе. Здесь ветер дул вдвое сильнее, как и солнце, чьи тёплые, но ещё не греющие утренние лучи, сияли ярче, нежели в застенках деревьев, нещадно ослепляя всякое живое существо. Пылающими агатами они озаряли силуэт Чёрного Всадника, устало сидевшего в стременах большого вороного жеребца.
- Отличное место... для ориентировки. Проклятье - я же сбился с пути! Клятвой Первых, такое со мной впервые!
Эхо разнесло крик по верхушкам деревьев, пронзило укутанные под густой растительностью дороги и тропы. Но злостью не поможешь - Морион прекрасно знал это.
- Готов поклясться своим мечом, что дорога сильно изменилась. И почему я больше не слышу Её сигнала?! Потому что долг перед Учителем исполнен, и ныне я не более, чем самовольщик, скачущий в порые своих чувств. Смешно - призрак в порыве чувств...
Он так раскричался, что даже конь затопал.
- Заночую... - наконец решил кольценосец, и спешился, ещё раз окидывая холм оценивающим взглядом глаз-огоньков из-под глубокого капюшона.
Ночь была прохладной и тихой, как вода в пруду, что раскинулся у подножья холма. Звёзды игриво подмигивали с читого, точно слеза единорога, небосклона, а на севере горизонта серп луны медленно скрёб по макушкам высоких сосен так, что, казалось, будто их качает вовсе не ветер...
Морион сводил верного коня к пруду, напоил, и поднялся обратно наверх. Он не мог спать - просто не умел, а посему посвятил ночь любимому своему занятию - глядению вдаль... в звёздное небо, чья бесконечность висит над тёмным горизонтом леса.
Гул ветра приносил далёкие крики сыча, тут и там сверчки поскрипывали на своих миниатюрных инструментах, кусты... Морион моментально выхватил меч, услышав совсем рядом с собой странный шорох. Он отпрыгнул от кустарника, под которым лежал, и соколиным взором вонзился в покачивающееся растение.
- Выходи же, и не бойся, больно не будет, - эхом выдохнул назгул.
Незнакомец не заставил себя долго ждать... кусты, после секундного спокойствия, вновь зашевелились и на лунный свет вышел некто в чёрной хламиде и с мечом за спиной... "Прямо как я!" - вдруг подумал Морион.
- Кто ты, чьё лицо сокрыла тень? И зачем подкрался ко мне?
- Ты тот, чьё лицо скрывает тень. Но зачем ты крадёшься к Замку?.. - откликнулся странный незнакомец точно таким же голосом. Точно таким же холодным эхом.
- Глумиться вздумал? - усмехнулся Морион, - Прощайся же с жизнью, раб смерти... - и занёс клинок над тёмной фигурой.
- Глумишься ты. Прощайся же со смертью, окрылённый жизнью... - ответствовал "двойник".
Раздался страшный визг Мориона, но меч рассёк лишь воздух. А на месте того, что вышел из тени, осталось то, что называется "Ничем" - то, что есть незримый воздух, который нельзя разрубить, который невозможно убить, которому не страшен острый меч и холодный гнев.
Ночь ушла, оставив загадку странного гостя на размышления дню...

Добавлено (11.06.2009, 09:43)
---------------------------------------------
Дорога уводила всё дальше и дальше, спустя несколько часов лес заметно поредел, вскоре окончательно уступив острому скалистому лабиринту, который, как могло показаться, рос прямо на глазах - из самой земли. Здесь повсюду была тень, свет солнца совсем не попадал на землю, отчего на подступах скал и каменистой дороге всё ещё был иней, как если бы была ранняя весна. "Всюду обман, - думал Морион, - и если доброго человека ведёт Свет Путеводной Звезды, то что же ведёт лихого?.."
- Свет?! - саркастически усмехнулся он.
- Мечта? - сказал задумчиво...
- А может быть - Звезда... - совсем ушёл в свои размышления, оставив вороному топать куда вздумается. - Ледяная Звезда. Но разве она может согреть? Принести покой тому, кто сам холоден, точно лёд... Может, я знаю, так говорил Тано: "Ибо пламя не принесёт покой льду - оно его лишь изничтожит, но что есть хлад, так мирно и по-братски соприкасающийся со льдом? Это и есть покой - это и есть гармония, когда две льдинки растут на одном карнизе и одна не погубит другой - дай лишь срок, и они срастутся воедино, станут прочнее, придутся друг другу опорой и уже Ветер не сможет сбросить их и разбить о камни сотворённое единство. Но до той поры, когда гармония станет воплощённой, им предстоят испытания - тяжебные и продолжительные, но и поныне нет такого солнца и такого огня, что могли бы растопить "Любовь двух льдинок"." Так учил Он, пока жизнь теплилась во мне.
Тем временем конь проделал огромный крюк по лабиринту, и тут Морион узнал хорошо известное ему место - Колонны Песен. Немногим живущим и уже давно почившим было известно это место, однако жеребец нашёл его без труда - по природной памяти, инстинкту. Он чувствовал боль и печаль хозяина, и пришёл сюда - на то место, где "песня оживает".
- И что же ныне теплится во мне - что движет, направляет руку?.. - вопрошал улаири, уцепившись взглядом в ряд полуразрушенных обелисков. - Дальше я пойду один, - решил он, зная, что задуманное действо не принесёт его скакуну ничего хорошего.
Назгул спешился, отвязал от седла меч, закрепил на спине. И томным взглядом мерцающих, будто свеча во мгле, глаз заглянул в свирепые, но понимающие глаза животному.
- Мы не прощаемся, Веивен. Мои покои на том свете всё ещё пустуют, но пока жива песня и пока я Здесь, тебе лучше держатся от них подальше. - он похлопал друга по спине, заботливо почесал гриву, - Скачи! Увидимся в Замке!
И вороной стрелою пустился в галоп, оставив на замёрзшем песке узор паутинообразных трещин, а в воздухе - раскатистый отклик бьющих подков.
Теперь призрак остался один. Чёрный ворон, что всегда кружил над Колоннами Песни, громко гаркнул, преглашая своего гостя начать песню. Назгул приблизился к этому волшебному месту, излучающему слабый свет, отливающий оттенком алого. Кивнув ворону, он начал петь:

Что ты, ветер над водой - в небе отраженье,
Пёстрой тучею рябой изольёшь спасенье.
Над карнизами домов, шпилем чёрной башни,
Нёс тебя, последний дождь, ветра зов вчерашний.

Заверть судеб и смертей, забери меня,
Средь свободы и цепей в пламя без огня,
Что сторожкой на пути миражом зияет,
И поборно с волости души собирает.

И меня бери - рыдай! - вечер, гром, заря!
Что мне небо над главой - небо без тебя!
Всё утратило черты, стихла рябь в воде,
И ручьём бежит твой дождь прямиком ко мне...

Ударил гром из пепельного неба, но не гонимый молнией, не несущий гнев небес - то был свободный, вольный гром. Морион насторожился - раскат нёс чей-то голос, чью-то далёкую песню... "Ты тоже сейчас поёшь? - с удивлением подумал он, - и голос твой печален. Быть может, вспоминаешь меня? А может быть, просто грустишь, взирая в хмурое небо... А ведь совсем недавно светило солнце." Гром повторился - теперь он звучал ласково, внушая надежду.
- Неси мой голос, песня! Неси! До слуха Её! - закричал назгул, поднимая голос до небес - и выше, туда, где слова способны обрести форму, воплотиться в жизнь, он всем своим существом желал, чтобы Она его услышала...
И...